В Год памяти и славы Юношеская библиотека Республики Коми проводит серию репортажей «Наш Герой».
Каждый выпуск будет посвящен одному из 49 Героев Советского Союза, участников Великой Отечественной войны, живших в Республике Коми.
Борисов Василий Александрович (1913 — 1993) — лётчик, подполковник Советской Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1942).
Выдержки из книги 1 И. Долгова «Золотые Звезды калининцев»
Родился в с. Гора Пневиц (ныне Калязинский район Тверской области). В 1931–1932 гг. обучался в Московском авиационном техникуме ГВФ. В 1933 г. окончил Саратовский авиационный техникум, в 1935 г. — Тамбовскую авиационную школу пилотов Гражданского воздушного флота.
Работал в Дальневосточном управлении ГВФ: пилотом Приморского звена в г. Владивосток (1935 –1937 гг.) и командиром Иманского звена в г. Иман Приморского края (1937 г.). Летал на самолётах У-2 (По-2) и П-5 (Р-5).
С 1937 по 1941 гг. служил командиром 211-го авиаотряда ГВФ (г. Петропавловск-Камчатский), командиром 303-го учебно-тренировочного авиаотряда ГВФ (п. Архара Амурской обл., г. Артём Приморского края). Летал на самолётах У-2СП, П-5 (Р-5), ПС-7 (Р-6), ПС-40 (СБ) и МП-1 (МБР-2).
В сентябре 1941 – январе 1942 гг. – командир авиаэскадрильи 12-й перегоночной авиагруппы ГВФ. Участвовал в перегонке бомбардировщиков Ил-4 с авиазавода № 126 в Комсомольске-на-Амуре на фронт. В армии с января 1942 г.
В январе 1942 – декабре 1943 гг. – командир звена, заместитель командира авиаэскадрильи и заместитель командира 750-го (с августа 1942 г. – 3-го гвардейского) авиационного полка дальнего действия. Участвовал в обороне Ленинграда и Кавказа, Великолукской операции, Сталинградской и Курской битвах, Черниговско-Припятской и Смоленско-Рославльской операциях.
За образцовое выполнение боевых заданий Командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 декабря 1942 г. майору Борисову Василию Александровичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
В декабре 1943 – феврале 1944 гг. – заместитель командира 112-го (с января 1944 г. – 26-го гвардейского) авиационного полка ночных охотников-блокировщиков дальнего действия, в феврале – декабре 1944 г. – лётчик-инспектор по технике пилотирования 2-го гвардейского авиационного корпуса дальнего действия. Участвовал в Крымской, Минской, Люблин-Брестской, Ясско-Кишинёвской и Будапештской операциях.
5 апреля 1944 г. за выполнение 252 боевых вылетов (из них 250 – ночью) был представлен к награждению второй медалью «Золотая Звезда», но награждён орденом Ленина.
С декабря 1944 г. – лётчик-инспектор по технике пилотирования 2-го гвардейского бомбардировочного авиационного корпуса (18-я воздушная армия). Участвовал в Варшавско-Познанской, Восточно-Померанской, Кёнигсбергской и Берлинской операциях.
За время войны совершил 286 боевых вылетов (из них 282 вылета – ночью) на бомбардировщиках Ил-4, A-20G «Бостон» и B-25 «Митчелл» для нанесения бомбовых ударов по живой силе и технике в глубоком тылу врага.
После войны продолжал службу в ВВС лётчиком-инспектором по технике пилотирования 2-го гвардейского бомбардировочного авиационного корпуса (г. Замосць, Польша; с конца 1945 г. – г. Киев, Украина). Летал на бомбардировщике Ил-4. С января 1946 года гвардии подполковник В.А. Борисов – в запасе.
Работал в системе Министерства внутренних дел, командиром части в составе Воркутлага (1946 – 1947 гг.). Далее до 1952 г. возглавлял авиаотряд Северной проектно-изыскательской экспедиции МВД СССР (г. Воркута). Об этом периоде его жизни известны небольшие эпизоды, в основном благодаря фотографиям Федора Почкина, которые сохранились в коллекции Национального музея Республики Коми.
Несколько снимков из фотографической коллекции Федора Почкина посвящены агитационному перелету кандидатов в депутаты Верховного Совета Коми АССР второго созыва. Подготовка к этим выборам велась в послевоенные 1946-1947 гг., кандидаты старались проводить встречи с избирателями в самых отдаленных уголках республики. Один из таких десантов во главе с первым секретарем Коми обкома КПСС Тараненко отправился на Полярный Урал, а самолетом управлял полярный летчик Борисов. Федор Почкин запечатлел как участников этого перелета (на снимке среди группы людей, сопровождающих партийного руководителя, Василий Борисов – крайний слева), так и отдельный портрет летчика.
В 1947-1953 гг. возглавил сводный отряд легкомоторной авиации при 501-й стройке (Ямало-Ненецкий АО). Самолёты типа С-2, По-2, транспортные Си-47, Ли-2, “Боинги”, Бе-25, “Бостоны” выполняли аэрофотосъёмку, перевозили различные грузы и пассажиров с использованием лыжных и лодочных шасси.
1952—1955 гг. – начальник Управления воздушного транспорта «Дальстроя», 1955—1959 гг. — начальник Магаданского авиационного предприятия, 1959—1961 гг. — начальник международного аэропорта «Шереметьево».
В октябре 1961 – январе 1970 гг. – командир вертолётной авиаэскадрильи 254-го авиаотряда Полярной авиации (аэропорт Шереметьево). Летал на самолётах Ли-2, Ил-12 и Ил-14, вертолётах Ми-1, Ми-4, Ми-6 и Ми-8. Неоднократно участвовал в арктических экспедициях. В сентябре 1962 г. полярные лётчики В.А. Борисов, А. Спица и И. Малахов впервые осуществили групповой перелёт трёх вертолётов Ми-4 вглубь Арктики без участия самолётов. В феврале 1965 г. под руководством В.А. Борисова на дрейфующую полярную станцию «Северный полюс-13» было перегнано четыре вертолёта Ми-4. В ходе проведения высокоширотной воздушной экспедиции «Север-17» 3 мая 1965 г. на вертолёте Ми-4 В.А. Борисов осуществил высадку учёных непосредственно в точке Северного полюса.
В сентябре 1965 – июле 1966 гг. был командиром авиаотряда 11-й Советской Антарктической экспедиции.
С января 1970 г. – старший инженер-инспектор – начальник Поисково-спасательной службы Полярной авиации, в декабре 1970 – октябре 1971 гг. – старший инспектор и старший инженер отдела авиаобслуживания полярных районов Министерства гражданской авиации СССР.
В ноябре 1971 – октябре 1976 гг. – начальник Службы аэронавигационной информации Шереметьевского объединённого авиаотряда.
Заслуженный пилот СССР (16.08.1968).
Проживал в г. Лобня Московской области. Почётный гражданин города Лобня Московской области (18.12.1981).
Скончался 20 апреля 1993 г. Похоронен в Лобне на кладбище Киово.
Помимо Звезды Героя Советского Союза был награждён двумя орденами Ленина, двумя орденами Красной Звезды, орденом Отечественной войны I степени, орденом Трудового Красного Знамени, многими медалями. Его именем названы улица и школа № 3 в городе Лобня Московской области, а также пассажирский самолёт Сухой SuperJet-100 авиакомпании «Аэрофлот». В Лобне на улице, на которой жил В.А. Борисов, и в Воркуте на здании аэропорта установлены мемориальные доски. Памятные знаки в честь В.А. Борисова установлены в городах Салехард (Ямало-Ненецкий автономный округ), Воркута (Республика Коми) и Калязин.
ПАМЯТИ ГЕРОЕВ Борисов Василий Александрович (1913 – 1993)
Герои Ямала Василий Александрович Борисов
Обновленный памятный знак Василию Борисову в школе № 3 г. Лобня
БИОГРАФИЯ ВАСИЛИЯ АЛЕКСАНДРОВИЧА БОРИСОВА
Василий Александрович Борисов родился 12 апреля 1913 года в селе Гора Поневиц Калязинского уезда Тверской губернии в крестьянской семье.
В семье было двое детей: Василий и Александр, который на 2 года моложе. Воспитывались дети без отца, он умер, когда Васе было 5 лет. Детство было трудное, голодное. Василий в 7-8 лет считал себя мужчиной и добытчиком: он помогал по хозяйству маме, которую очень жалел: копал и сажал огород, пас корову, рыбачил, добывал дрова, пилил и колол.
Рыбаком он был удачливым. Был такой случай: Вася поймал щуку, которую он с трудом выудил. Когда мама встретила его, удивилась: « Как же ты, сынок, дотащил-то ее?!» – «Я, мама, волоком». Ели эту щуку несколько дней. Трудно было семье.
В 8 лет Вася пошел в школу. Сначала это сельская школа. Учился отлично. Чуть легче Борисовым стало, когда появился отчим, добрый, трудолюбивый, честный человек. Семья прибавилась: у отчима остались после смерти жены сын и дочь. Все понимали друг друга, жили мирно, в согласии, дружно.
Вася рос любознательным, добрым мальчишкой. Его все интересовало с раннего босоногого детства – первые вопросы и впечатления: близкое – далекое солнце, неправдоподобно яркие звезды ночного неба, до которого так хотелось добраться!
После окончания сельской школы детьми семья переезжает в г. Ногинск Московской области. Через 3 года Василий оканчивает школу – семилетку отлично. Решает получить профессию, чтобы осуществить свою мечту с детства: поступает в 1928 году в Саратовский авиационный техникум. Но этого Борисову не хватает: он должен приблизиться к звездам, взмывать в небо – а значит, летать. И только летать, покорять воздушный океан!
В 1933 году по окончании техникума он поступает в Тамбовскую ленную школу, которую заканчивает с отличием в 1935 году. С этого года начинается его трудовая, боевая, героическая деятельность. Борисову 22 года. Он просится на Дальний Восток, чтобы изучить, изведать, испытать отдаленные уголки горячо любимой Родины, Василий Александрович водит самолеты и вертолеты по самым трудным трассам.
Есть люди, которые за время, отпущенное им на земное существование, умеют прожить несколько жизней. Таким был Борисов Василий Александрович.
Первые самостоятельные полеты в Дальневосточном Территориальном Управлении Гражданского воздушного флота. Хабаровск, о котором мечтал… Через 6 месяцев – Комсомольск-на-Амуре, уже командир звена, покорявший друзей находчивостью, смекалкой, четкостью, решительностью.
Полеты совершал с друзьями на отечественных самолетах: У-2, ПО-2, ПР-2, выполнял задания по перевозке ответственных и чрезвычайно необходимых грузов в отдаленных восточных и северных районах.
18 августа 1936 года – знаменательный день в жизни Борисовых. Это был День Воздушного Флота. На Дальнем Востоке по обычаю летчики катали местных жителей на самолетах: круг над городом. В открытую кабину самолета уселись двое – девушка Тоня и жена какого-то городского начальника. Катал их летчик дольше всех, так что женщину укачало. Пока летчик приводил ее в чувство, девушка решила выпрыгнуть из кабины. Так и поступила: прыгнула на серебристую плоскость крыла и пробила его каблучком. Думала, что металл, а это перкаль, покрашенная эмалитом материя. Со страху убежала девчонка, а летчику запала в сердце. Тогда Тоне было 16 лет – школьница, сирота, воспитывалась в семье старшей сестры.
Вскоре Василий Александрович настаивает и добивается перевода на Камчатку. Путь долгий. Двенадцать дней шли туда пароходом. В качестве багажа ехали с ними в трех ящиках гидросамолеты, на которых он с товарищами (в числе их был брат Тони – Иван Иванович Золотоверхий с семьей), облетел весь громадный полуостров, берега океана. Через год, получив долгий северный отпуск, поехал на запад, в Подмосковный Ногинск, к родителям. Но и там не терял времени, поступил на курсы, где учился летать на бомбардировщике. После этого проработал на Камчатке 2 года.
1940-й год. Настойчиво добивается перевода в Хабаровское Управление Гражданского флота.
Вот Артем, город, где живет Тоня. Он приезжает спросить совета: «Где мне быть: здесь или в другой области?» Трудно далось объяснение в любви командиру. Она уже учительница, работает в начальной школе. И вот – Борисов!
Свадьба была скромной. С этих пор они вместе прожили счастливую жизнь, длиной в 53 года.
В 1940 году рождается сын – Юра (28 декабря). В доме радость, а в мире что-то тревожно, воюющая Испания, агрессивный фашизм в Германии… И вот война докатилась до нашей Родины. Вероломное нападение на нашу страну.
Василий Александрович добровольно ушел на фронт. С первой минуты Антонина Ивановна знала, что он будет рваться туда, на фронт. Он пришел и ей сказал: «Есть правительственное задание… Нет, не на фронт, а будем просто перегонять самолеты: восток-запад, запад-восток. Обычные полеты».
В первый же день, как позже узнала Антонина Ивановна, что он отбил телеграмму своему командиру с просьбой отправить на фронт. В ответ: «Работайте. Когда надо, вызовем». Через три дня – вторая депеша. Ответ еще короче: «Отставить телеграммы!» На первом попавшемся самолете Борисов прилетел в Хабаровск, предстал перед начальством: «Фашист к Москве лезет, а я здесь сижу!» И был выставлен за дверь. Однако, уходя, он предупредил секретаря, что будет поблизости. И, действительно, бегут. Через 2 часа, зовут: «Борисов! Тебя к командиру! Срочно!»
Разговор короткий: «Ну твое счастье, партизан. Бери машину, и в аэропорт…»
И вот во главе «девятки» Борисов идет над всей Сибирью на запад. Пока только он перегонщик самолетов-бомбардировщиков, но дело верное: чем ближе к фронту, тем проще решаются вопросы.
Но уже после седьмого полета он встретил в дивизии старого друга, аэрофлотца, и уговорил его оставить в действующей армии. А жене писал: «Правительственное задание… Просто полеты».
Был Борисов уже командиром дальнего бомбардировщика ИЛ-4. В 1942 году он выхлопотал в Моссовете пропуск для жены с сыном – не мог без них жить.
Душевно пишет о военных страшных годах друг Василия Александровича, его штурман Иван Иванович Киньдюшев в книге «К победным рассветам» из серии «Военные мемуары»: «Душой экипажа был командир В.А.Борисов. Его часто называли рыцарем неба, а штурман эскадрильи Семен Чугуев дал ему меткое прозвище Царь Борис. Ибо небо для Василия было родной стихией, его царством».
Майская ночь 42-ого. После хорошей «трепки» над целью в тылу врага самолет возвращается на подмосковный аэродром. Радист докладывает: над аэродромом – вражеский истребитель. Борисов решает сесть с ходу, не делая обычной «коробочки», уходить некуда, горючее на исходе. На высоте тридцати метров выше правого мотора проходят огненные трассы, но крупнокалиберный пулемет ИЛ-4 отгоняет врага. Потерпев неудачу в воздухе немецкий летчик обрушивает на посадочную полосу серию бомб. Все напрасно. Самолет Борисова остается целым и невредимым.
27-ое августа 1942 года. Борисову поручено бомбить Берлин. Экипаж попадает в полосу мощных фронтальных гроз. Интенсивная болтанка, обледенение вынуждают командира освободиться от бомб над железнодорожной станцией Даугавпилс, забитой воинскими эшелонами. Спустя два дня вновь устремляется к вражеской столице. И вот внизу распластавшийся черным пауком Берлин. Вокруг полощут лучи прожекторов, разрывы зенитных снарядов, но 100-килограммовые «поросята» летят точно в цель. Внизу – море огня. В небе заметались лучи прожекторов, все гуще разрывы зенитных снарядов.
Задание выполнено, машина Борисова берет курс в родные края. Стрелка высотометра показывала одно из конечных делений. Каждое движение на этой высоте над плотным слоем облаков давалось с трудом. Штурман Киньдюшев делал необходимые измерения и расчеты.
Около 10-ти часов длится этот трудный и опасный полет.
А сколько их было, боевых вылетов в годы войны! Летали и днем, а чаще ночью, выполняя задания командования.
Вернувшись на базу, летчики видят: обшивка правой плоскости иссечена и порвана. Борисов признается: «Слышал какой-то свист, так и не понял».
Он – первый в полку брал на борт в полеты по 10 «стокилограммовок» и по три «пятисотки». Это было удивительно даже самому конструктору Сергею Владимировичу Ильюшину, который специально приехал на аэродром, долго осматривал самолет. Новшество одобрил. Борисова премировали тогда трофейным мотоциклом: богатство по тем временам.
Громил Василий Берлин, выходя на ночную охоту, громил ближние и дальние тылы противника под Ленинградом, Воронежем, Сталинградом, Львовом…
31 декабря 1942 года – передышка. Он с семьей. И вдруг в репродуктор слышат Указ Главнокомандующего И.В.Сталина: «За смелость и отвагу в боях за Родину, за проявленное мужество… наградить Борисова Василия Александровича медалью «Золотая звезда» с присвоением звания Героя Советского Союза.
Своим ушам не поверил, считал, что обычное выполнение боевых заданий, честно, но чтобы такая награда?!… Был очень скромным человеком!
Опыт Борисова перенимали и применяли летчики полка. Особенно они пригодились в боях за Сталинград.
Август 1943-его года. Блокада Ленинграда прорвана, но немцы еще у стен колыбели революции, они стараются прорваться в город, стремятся разрушить его непрерывными обстрелами в отместку за свое поражение. Борисову поручено бомбардировать фашистские батареи. Под фюзеляжем у самолета 1000-килограммовая бомба, но вдруг несчастная случайность: при взлете не убралось шасси. Садиться? Но как?
В.А. Борисов, словно ничего не случилось, вместе со всеми ведет самолет к цели. Отбомбившись, на обратном пути летчики обнаруживают: пробита покрышка левого колеса. «Прострели и правую», – приказывает Борисов Киньдюшеву – штурману.
Борисова давно уже знают как классного летчика, со своим почерком. Теперь он еще раз подтверждает свое мастерство: с пробитыми шинами машина садится как ни в чем не бывало. Только чуть накренилась на одно крыло.
Из семьи Борисовых воевали пятеро, даже отчим, который по возрасту (60 лет) не подлежал призыву, служил писарем в штабе дивизии.
Однажды под Львовом В.А. случайно встретил родного младшего брата Александра – тот был солдатом, стоял на старте – встречал и отправлял самолеты на боевые вылеты. Василий Александрович посадил брата на свой бомбардировщик стрелком-радистом, и в самом последнем бою над Свинемюнде (Германия) брат спас ему жизнь – сбил подкравшийся сзади «Фоке-Вульф190».
Всего Василий Александрович Борисов совершил 300 боевых вылетов.
Антонина Ивановна догадывалась, что все главные решения муж принимает сам, сам идет на трудности, хотя всякий раз ссылается: «Есть правительственное задание…».
Появилась дочка – Галинка. Трудно одной, но она привыкла считать, что муж все, что делает – правильно.
Так было и после войны. Сколько прожито-пережито, уже этого хватило бы, чтобы жить в почете и славе. Но, нет!
В 1946 году он демобилизовался из Армии в звании полковника. Москва. Система МВД. Работа в Желдорпроекте. Опять Север: Комсомольск-на-Амуре, Воркута, Игарка, Салехандр, где спасал ледокол, где занимался геодезией и аэрофотосъемками трассы БАМа, когда уезжал в Антарктиду, когда работал в Арктике, когда осваивал на Камчатке полюбившиеся машины – вертолеты. За их своеобразие, маневренность, компактность, машины, не требующие взлетно-посадочных полос.
Закончил курсы по вертолетам в Подмосковном Мячико (база вертолетная).
В 1946 году – доброе событие: рождение сына, Виктора, который живет в нашем городе. Очередной перевод Опять Хабаровское Управление, из которого выделяется Магаданское Управление как самостоятельное. Борисов Василий Александрович назначен начальником этого Управления. Работал до 1958 года.
Василий Александрович постоянно повышал свое мастерство, квалификацию. Поступает в академию для командного состава. Ускоренный выпуск.
В 1959 году (в конце) Министр авиации Логинов приказом переводит Борисова начальником а/п Шереметьево: из военного аэродрома он преобразуется в гражданское предприятие.
В этом нелегком деле помогают ему свойственные принципиальность. Желание знать предмет руководства, ответственность, требовательность, сердечность, дисциплинированность, умение сплотить коллектив. Требовательное отношение и одновременно заботливое отношение к людям позволило поставить на ноги гражданскую авиацию и вывести а/п Шереметьево на видное место как крупнейшее предприятие в стране.
Но в 1963 году Борисов откровенничает с руководством авиации, что это не его стихия – руководить, его стихия – летать. С трудом убедил руководство Министерства, что его место в Полярной авиации. Добился. Опять Север. Сопровождал научно-исследовательские экспедиции: станции СП, грузы, оборудование, людей, поиски «затертых» льдами судов и т.д.
Однажды с риском для жизни отыскал в Северном Ледовитом океане затертое льдами у полуострова Ямал научно-исследовательское судно «Щелья» и спас группу ученых, которые уже не надеялись быть замеченными.
Аварийная посадка в Антарктиде. Там в заливе Рыбий хвост оказался хрупкий, совершенно необычный сотовый лед. Люди благодаря четким и правильным действиям командира были спасены, а от самолета остался только след черного силуэта в двухметровом панцире льда.
Все это было тайной. Но а если уж и рассказывал, то как о делах прошлых, почти забытых, о которых и волноваться-то нечего и не стоит вспоминать.
В 1969 году Василий Александрович уходит на вполне заслуженный отдых, дослужился в конце войны до звания полковника, имеет высшую награду.
В семье уже внуки, их 8, правнуков 5, а он никак не угомонится.
С 1970 года не общественной работе: Председатель Совета Ветеранов, активный и ответственный Василий Александрович каждую первую среду месяца посещал Клуб Героев Советского Союза – это было свято. Постоянный член комиссии по делам несовершеннолетних.
Председатель народного контроля, много душевных сил приложил для наведения порядка, отстаивая справедливость, честность, принципы.
Очень любил Василий Александрович детей. Как бы незримыми нитями, идущими от сердца к сердцу связан он с людьми. Быть нужным людям, отдавать им всего себя без остатка, бороться за каждого встретившегося на его пути: оступившегося, падшего человека, будь он зрелого возраста или подросток, малыш; бороться за то, чтобы жизнь стала справедливее, радостней, прекрасней – в этом он видел смысл жизни своей и людей, свое назначение, свое счастье.
Василий Александрович был большой души человек. При огромной массе дел и занятости он не забывал о тех, кому нужна помощь. Так он писал откровенные письма мальчишкам, которые оступились, оказались правонарушителями, а те понимали и страшились не прислушаться к советам Героя. Сколько он спас слабодушных, податливых, не имеющих чувства собственного достоинства, слабых духом!..
И вот теперь его нет. Он умер через несколько дней после того, как он с товарищами, близкими отметил свое 80-летие. Последним его предсмертным поступком было: в кассу одной Лобненской коммунистической организации он внес положенные уставом взносы. Только вот в ведомости расписаться не успел.
Василий Александрович прожил славную, достойную, честную жизнь. В памяти о нем останутся его рассказы, встречи, его юмор, беседы о любимом Пушкине, с которым он не расставался никогда, песни военных лет: «Играй, мой баян», «В далекий край товарищ улетает…».
Борисов В.А имеет высшие награды Родины: 2 ордена Ленина, 2 ордена Красного Знамени, 2 ордена Отечественной войны, звезда Героя и т.д. всего более 20 наград. Звания: Отличник аэрофлота, Полярный летчик, Заслуженный пилот СССР, Почетный гражданин г.Лобни.
http://school3-lobnya.ucoz.ru/doc/vospitanie/O_Borisove.pdf
Книги, в которых рассказывается о В.А. Борисове
Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с.
Настоящее двухтомное издание Словаря знакомит читателей с краткими биографиями Героев Советского Союза. Это — первый труд подобного рода, основанный на документальных источниках. Труд разрабатывался Главным управлением кадров и Институтом военной истории Министерства обороны СССР. В нём широко использовались документы и материалы Президиума Верховного Совета СССР, Центрального архива Министерства обороны СССР, Центрального государственного архива Советской Армии и Центрального военно-морского архива. Подбор фотографий осуществлялся Центральным музеем Вооружённых Сил СССР. Большой вклад в создание труда внесли кадровые органы видов Вооружённых Сил и родов войск, другие организации и учреждения. Авторский коллектив использовал также многочисленную историко-документальную и художественно-публицистическую литературу, рассказывающую о жизни и подвигах Героев Советского Союза, изданную в республиках, краях, областях. Изучались материалы периодической печати, статьи самих Героев Советского Союза. В целях более полной достоверности помещённых в труде биографий редакционная коллегия привлекла к их проверке и уточнению краевые, областные, городские и районные военные комиссариаты. Помощь была оказана также местными партийными органами и Советами народных депутатов. Во многих случаях возникала потребность в личных контактах, переписке с Героями Советского Союза, их родными и близкими.
Книга памяти Республики Коми. Страницы мужества и героизма. Т. 11 / составители и редакторы А. А. Карпов, О.А. Сергичева. — Сыктывкар, 2011.
Данное издание – это книга-мемориал, своеобразный памятник участникам Великой Отечественной войны, уроженцам Республики Коми, призванным из Коми, либо жившим в республике после войны. В томá книги вошли имена воинов, погибших в боях, умерших от ран, пропавших без вести в годы Великой Отечественной войны. Отдельно представлены сведения о фронтовиках, вернувшихся с войны. В состав редколлегии вошли ветераны войны, работники Республиканского, городских и районных военкоматов, муниципальных образований, архивов, музеев, активисты-поисковики.
 |
Долгов, И. А. Золотые Звезды калининцев. Кн. 1 / И. А. Долгов. – 3-е изд., доп. и перераб. – М., 1983.
Генерал-майор в отставке, участник трех войн Иван Александрович Долгов почти полвека тому назад задался благородной целью — собрать материалы о калининцах — Героях Советского Союза. В результате многолетних поисков получилась книга «Золотые Звезды калининцев», впервые вышедшая в 1961 году в Калининском областном книжном издательстве и тепло встреченная читателями, прессой, общественностью. Второе, дополненное издание опубликовано в 1969 году издательством «Московский рабочий». Настоящее, третье издание, состоящее из двух книг, значительно переработано: уточнены и выделены биографические сведения, о подвигах многих Героев рассказано подробнее. Третье издание пополнено новыми именами. Биографические справки и очерки по исследовательским материалам И. А. Долгова написаны журналистом заслуженным работником культуры РСФСР, ветераном Великой Отечественной войны А. Ф. Ростковым. В конце каждой книги дается алфавитный список Героев – калининцев с указанием района, где родился или проживает Герой. |
 |
Герои огненных лет. Кн. 5. – М., 1982.
Книгу составляют очерки о подвигах Героев Советского Союза, родившихся или длительное время живших в Москве, ушедших отсюда на фронт. Подготовлена Институтом истории СССР Академии наук СССР, Институтом военной истории Министерства обороны СССР и Институтом истории партии МГК и МК КПСС. |
 |
Подвиги их бессмертны: рассказ о Героях Сов. Союза, получивших это звание за подвиги в Великой Отеч. войне, которые родились, работали или служили в Хабаров. крае: [сборник / сост. К. П. Прохацкий, Ю. Л. Яхнин; предисл. В. Петрова]. – Хабаровск, 1985.
Герои Советского Союза, о подвигах которых повествует эта книга, своей доблестью, своей преданностью вписали немало страниц в историю нашей Победы в Великой Отечественной войне. О многих из них здесь дан подробный рассказ, о других – лишь биографические справки (по прошествии десятилетий, к сожалению, непросто о каждом собрать подробные сведения, тем более, что иных, увы, уже нет). Все кавалеры Золотой Звезды, представленные на страницах этой книги, жили и трудились на территории Хабаровского края. Имена многих из них названы улицы городов и посёлков края. |
 |
Голованов, А. Е. Дальняя бомбардировочная…: воспоминания Главного маршала авиации. 1941-1945 / А. Е. Голованов. – М., 2008.
Увлекательно и живо рассказывает Главный маршал авиации А.Е. Голованов о самоотверженных полётах экипажей бомбардировщиков, о многих драматических эпизодах на фронтах сражений, участником и свидетелем которых был. Книга А.Е. Голованова, несомненно, входит в золотой фонд российской военной мемуаристики. В предисловии к изданию Алексей Тимофеев писал: «Громкое в годы войны и ныне почти забытое название — АДД… Это и героические, на пределе техническом и на грани самопожертвования, ночные налеты 1941-го и 1942 годов на Берлин; и мощные удары по железнодорожным узлам, резервам и переднему краю противника; и доставка В. М. Молотова на переговоры в Англию и США над воюющей Европой и Атлантикой; и помощь Народно-освободительной армии Югославии; и десятки тысяч перевезенных партизан, и «спецоперации»… В данном издании все изъятия (десятки страниц) восстановлены по рукописи, хранящейся в архиве семьи. Можно не соглашаться с автором, оспаривать его суждения. Но пора, наконец, услышать голос самого Голованова, который незадолго до смерти писал: «Я прошу предоставить мне возможность опубликовать уже готовую, написанную мной книгу, за правдивость которой готов нести ответственность». Мемуары А. Е. Голованова последними из мемуаров полководцев Великой Отечественной войны приходят к читателю. Такова их судьба».
Раздел «1942», глава «Герои АДД» «Василий Александрович Борисов представлялся к ордену Отечественной войны 1-й степени. Как и в случае с Кувшиновым, представление это тоже было подписано и одобрено. Военный совет АДД, ознакомившись с боевой работой Борисова, решил, что он заслуживает звания Героя Советского Союза, и он был удостоен Золотой Звезды» [Голованов, с.261]. |
 |
Киньдюшев, И. И. К победным рассветам / И. И. Киньдюшев. — М.: Воениздат, 1978.
В воспоминаниях Героя Советского Союза И. И. Киньдюшева рассказывается о боевых делах и героических подвигах экипажей дальних бомбардировщиков 19-го гвардейского Краснознаменного Рославльско-Катовицкого авиационного полка 2-й гвардейской Севастопольско-Берлинской авиационной дивизии. В этой части автор служил штурманом. Он участвовал в героической обороне Москвы и Ленинграда, в жарких сражениях под Сталинградом и на Курской дуге, в победных наступательных боях, завершившихся полным разгромом немецко-фашистских войск. Книга рассчитана на широкий круг читателей. |
КИНЬДЮШЕВ И.И. “К ПОБЕДНЫМ РАССВЕТАМ”
Глава «ПО ТРУДНЫМ МАРШРУТАМ»
Временное поселение летчиков находилось на опушке соснового бора. В одном из деревянных бараков разместился летный состав нашего полка, в другом – соседнего, в третьем – штабы, столовая. Штаб дивизии располагался в километре от нашего зеленого городка, в бывшем монастыре. Неподалеку от него на берегу Оки оборудовали аэродром.
В одной из комнат деревянного барака поселились я и мои товарищи по госпиталю – Сергей Кондрин, Владимир Савельев. Изъявил желание жить вместе с нами штурман звена Александр Антонов.
Едва успел я положить на скамью скромные фронтовые пожитки, как ко мне подошел небольшого роста, белобрысый старший лейтенант. Он взял меня под руку и решительно повел к группе авиаторов, стоявшей у крыльца барака.
– Царек!.. Вот кто твой штурман.
Царьком оказался старший лейтенант Василий Борисов, мой новый командир экипажа. Он первый подал мне руку. Знакомимся, внимательно смотрим друг на друга, не решаясь начать разговор. Василий выше среднего роста, стройный, с красивой шевелюрой, с приветливой улыбкой на лице. Глаза у него живые, умные, в них светится неподдельный молодой задор, улыбка мягкая, располагающая к простоте и откровению. Старший лейтенант неторопливо осмотрел меня голубыми, с лукавым прищуром глазами и, слегка заикаясь, проговорил:
– Рад. Теперь экипаж сформирован. Надеюсь, после госпиталя ты уже пришел в форму?
– Чувствую себя хорошо, – отвечаю, – к полетам готов. Осталось только получить летное обмундирование.
– Вот и хорошо. Сегодня же полетим. Самолет у нас, слава богу, есть. А остальное зависит от нас. Слетаемся.
– Ну что, познакомились?- поинтересовался все тот же подвижный старший лейтенант, которого все добродушно называли Малышом. – Теперь и мы будем знакомы- Вячеслав Опалев, – с улыбкой протянул он мне руку. Я крепко пожал ее и тоже невольно улыбнулся.
Есть же такие люди, которые сразу располагают к себе. Именно такими оказались Василий Борисов и Вячеслав Опалев. Кстати, простым и очень душевным был также штурман звена капитан Александр Васильевич Антонов. О его боевых делах я уже говорил выше. Теперь коротко расскажу о его довольно интересном жизненном пути. Родился Александр в деревне Фофоново Тульской области, потом жил в Кашире. Со школьной скамьи мечтал стать командиром Красной Армии. И осуществил эту мечту: окончил Кремлевскую школу ВЦИК. В тридцатые годы, когда начался бурный рост наших Военно-Воздушных Сил, Антонова потянуло в авиацию. Он добился, чтобы его направили в Харьковское авиационное училище, и в 1938 году успешно окончил его. Службу в авиации Антонов начал на Дальнем Востоке. Сперва был штурманом бомбардировщика, а в 1939 году стал штурманом звена Александра Яковлевича Вавилова. Все считали, что у Саши Антонова есть профессиональный талант. Он быстро и уверенно ориентировался в любых условиях, действовал хладнокровно и решительно в самой сложной обстановке.
Антонов рассказывал нам, как, будучи курсантом школы имени ВЦИК, не раз выполнял особо почетное задание по охране поста № 1 – Мавзолея Владимира Ильича Ленина, о встречах с Михаилом Ивановичем Калининым и другими руководителями Коммунистической партии и Советского государства. С нескрываемой гордостью наш боевой товарищ вспоминал о том, что М. И. Калинин, вручая ему орден Красного Знамени, узнал в нем бывшего кремлевского курсанта. Михаил Иванович расспросил Сашу о службе, дал ему немало добрых советов.
Забегая вперед, скажу, что, когда майора Вавилова назначили командиром 18-го гвардейского авиационного полка, штурманом у него стал майор Александр Антонов. Многие десятки раз ходили эти отважные люди на ответственные задания и всегда возвращались с победой. Но двухсотый боевой вылет, выполнявшийся ночью 9 августа 1943 года, оказался для Саши последним. Когда экипаж командира полка уходил от цели, его неожиданно атаковал вражеский истребитель. Штурман полка майор Александр Васильевич Антонов был убит в кабине. На его место назначили майора Николая Алексеевича Алексеева, ставшего впоследствии Героем Советского Союза.
…Мой первый вылет с Борисовым совпал со знаменательной датой – 22 апреля. Каждому из нас хотелось ознаменовать годовщину со дня рождения В. И. Ленина достойными боевыми делами. Нам в ту ночь предстояло нанести бомбовый удар по железнодорожному узлу Брянск. Эта цель у авиаторов, как говорится, сидела в печенках. Для немцев Брянск стал фронтовой базой снабжения. Поэтому наша авиация дальнего действия систематически наносила по нему массированные удары. Полкам обычно указывались различные объекты в районе городской черты: одним – товарная или пассажирская железнодорожная станция, другим – аэродром и т. д.
Для большей эффективности в бомбардировках одновременно участвовали все действующие авиачасти. Полет от аэродрома к цели и обратно, как правило, отнимал около трех часов. Поэтому за ночь экипажи успевали произвести два вылета: первый начинался в вечерних сумерках, последний заканчивался на рассвете.
– А вот и наша “ласточка”! – весело сказал Борисов, кивнув в сторону самолета с голубой двойкой на киле. В его словах сразу проступило любовное отношение к своему кораблю. Около машины, как всегда перед вылетом, хлопотали наши верные друзья – механики, мотористы и оружейники. Они не поднимались с нами в воздух, но в успехе общего дела была немалая доля их труда.
Из штурманской кабины по стремянке спустился жилистый и крепкий техник-лейтенант в зимней технической куртке и сдвинутой на затылок шапке. Задумчивые глаза и румяные щеки придавали его лицу добродушный вид. Техник подошел к командиру экипажа, коротко доложил о готовности самолета. В его речи я сразу уловил украинский акцент.
– Ну, тезка, – обратился Борисов к технику,- знакомься, это наш штурман Иван Киньдюшев.
Техник протянул мне жесткую сильную руку и отрекомендовался:
– Василий Марченко.
– Он у нас до разговоров не охотник, но дело знает отлично. Настоящий специалист, – охарактеризовал техника Василий Борисов.
Потом я не раз убеждался в справедливости его слов. С рассвета до заката Василий Марченко следил за самолетом, как заботливая мать за ребенком. Он провожал нас в боевой полет, встречал на земле, добивался как только мог, чтобы бесперебойно работали моторы, чтобы машина всегда была заправлена бензином и маслом.
…День угасал. Багровое солнце опускалось за горизонт. Синие сумерки предвещали тихую ночь. Я поднимаюсь по стремянке в кабину, надеваю парашют, подключаю ларингофоны. Высунувшись в астролюк. смотрю, как Ил-4 подрулил к “Т”. Борисов просит старт. Еще несколько секунд, и бомбардировщик, стремительно разбежавшись, отрывается от земли и уходит в ночь. Ровно гудят двигатели, машина уверенно набирает скорость, отмеряя новые километры. Идем к цели с набором высоты.
Над линией фронта вижу знакомую картину: ползут ввысь и гаснут, не достигая нас, трассирующие пули, вспыхивают ракеты. Где-то под нами, на далекой земле, пляшут отблески орудийных выстрелов.
Подходим к Брянску. В небе над ним шарят десятки прожекторных лучей, которые будто облизывают идущие впереди самолеты. В середине светового купола висят десятки светящихся бомб. Вокруг них вспыхивают и гаснут, словно бенгальские огни, разрывы сотен желтых и красных огоньков. На нашей высоте скрестились пунктиры малинового и зеленого цветов, протянувшиеся от вражеских истребителей, и ответные, посланные нами.
А внизу дружно рвутся зажигательные и фугасные бомбы. Подобно сполохам мелькают их короткие огневые всплески. Над железнодорожной станцией повисает огромная шапка багрового дыма, сквозь которую отчетливо проступают, плещутся языки пламени. Не столько красивое, сколько жуткое зрелище.
Расположение объекта, по которому нам предстоит нанести удар, определяем, ориентируясь по излучине реки, чуть поблескивающей в ночи, и по черным переплетениям железных и шоссейных дорог. Делаем первый заход. Когда перекрестие прицела ложится на цель, я нажимаю кнопку электросбрасывателя. Проходит несколько секунд, и внизу на земле вырастают кровавые фонтаны взрывов. По небу лихорадочно мечутся ослепительные стрелы прожекторных лучей. Вот они приблизились к нашему самолету и скрестились на нем подобно гигантским мечам. Разрывы зенитных снарядов становятся все ближе. Их звуки уже слышны даже сквозь рев моторов. Хорошо отработанным маневром Борисов выводит бомбардировщик из опасной зоны. А я быстро наношу на заранее вычерченную схему новые цели и места разрывов бомб. Производим маневр для повторного захода. На этот раз мы атакуем не одни. Одновременно с нами к цели устремляются еще несколько бомбардировщиков. Но вот один из них попадает в скрещение прожекторных щупальцев, и вражеские зенитки сосредоточивают на нем весь свой огонь. Мы, что называется, на “плечах” товарища быстро проскочили вперед и послали очередную, более щедрую серию бомб. Внизу, озаренная светящими авиабомбами и пожарами, содрогалась от взрывов земля. В центре железнодорожного узла вырастают фонтаны огня. Это горят эшелоны. Ночное небо над Брянском стало багрово-красным.
Над целями полк нес незначительные потери. Самые большие неприятности подстерегали нас на обратном пути. Экипажи, ослабившие бдительность, становились жертвами атак ночных истребителей-бомбардировщиков типа МЕ-110 или специально переоборудованных бомбардировщиков Ю-88.
Помнится, в одну из майских ночей после хорошей трепки, полученной над целью, наш экипаж возвращался на аэродром. Мы рассчитывали сделать еще один боевой вылет. Шли со снижением, далеко впереди виднелась серпуховская “вертушка” – световой маяк для входа в Московскую зону. Сравнительно недалеко от него в низине, на берегу Оки, располагался наш аэродром. Весной из поймы реки и с озер в низину частенько наплывал туман, закрывавший аэродром и подходы к нему. Очередной фортель выкинула погода и на этот раз: густая туманная пелена быстро закрывала взлетно-посадочную полосу. Мы торопились приземлиться.
– В районе аэродрома истребитель противника!- вдруг доложил радист.
– Смотреть за воздухом! – приказал Борисов. – Будем садиться.
Да, в такой обстановке нужны и острый глаз, и постоянная готовность вступить в схватку с врагом. Мы прекрасно сознавали и другое: в случае посадки на чужом аэродроме отдохнуть нам не придется. С рассветом надо успеть перелететь на свою точку, а вечером – снова в бой.
Впереди показалась тонкая расплывчатая цепочка стартовых огней. Не делая “коробочки”, решили садиться с ходу. Включили фару, и по наклонной прямой Ил-4 заскользил вниз.
– Шасси выпущены, – докладываю я.
Взгляд командира корабля Василия Борисова устремлен через стекло кабины вперед, на приближающуюся полосу.
– Высота – пятьдесят метров. Скорость – сто восемьдесят! – продолжаю докладывать, а сам зорко слежу за воздухом и приборами.
– Щитки выпущены полностью! – слышен голос радиста.
– Высота – тридцать. Скорость – сто шестьдесят. В ту же секунду чуть выше правого мотора мелькнули огненные трассы. Одновременно заработал крупнокалиберный пулемет нашего стрелка-радиста Бориса Кулешевича.
Свет посадочных прожекторов с трудом пробивается через слой тумана. Огни полосы исчезли. Борисов не отрывает взгляд от приближающегося поля. Левая рука на секторах управления моторами, правая – на штурвале.
– Высота – десять. Пять…
Наконец наш Ил-4 плавно коснулся колесами грунта. На пробеге из кабины хорошо было видно, как над аэродромом, словно ленты серпантина, скрестились красно-зеленые мечи. Это стрелки били из всех пулеметов. Аэродром встретил врага шквалом огня. Замечаю, как в пелене тумана перед самолетом взметнулись четыре фонтана разрывов. Немецкий летчик после неудачной попытки атаковать нас в воздухе решил на посадке накрыть самолет серией бомб. К счастью, все они упали впереди и справа, ни один осколок нас не задел.
О втором вылете в эту ночь не могло быть и речи. Туман все уплотнялся и через некоторое время совершенно закрыл аэродром.
На другой день мы вторично встретились с вражеским охотником. Было это так. Основной аэродром снова закрыло туманом. Бомбардировщик, чуть не касаясь макушек сосен, взял курс на запасной. Вдруг видим: прямо на нас мчится “Мессершмитт-110”. Я припал к пулемету, но было уже поздно. На встречном курсе он вихрем пронесся мимо буквально в нескольких десятках метров. На борту пирата хорошо был виден черно-белый крест, а под фюзеляжем я успел заметить створки бомболюков. Огонь радиста из верхней турельной установки тоже оказался запоздалым.
И все же вражеский охотник не вернулся в тот день домой. Атаковав один из наших самолетов, он ранил радиста, но тот, превозмогая боль, длинной пулеметной очередью сразил врага. Немецкий истребитель-бомбардировщик упал прямо на аэродром. Летчиком оказался матерый фашистский ас. В его планшете была найдена карта, а на ней отмечены города, которые он подвергал бомбардировкам. На груди у фашиста висел Железный крест…
Каждую ночь экипажи по нескольку раз ходили на выполнение боевых заданий. В полном объеме трудились и мы. Четыре-пять часов отдыха – и снова в полет. Только в июне наш экипаж совершил 24 боевых вылета, причем пять из них с бомбовой нагрузкой в 2500 килограммов.
Душой экипажа был командир Василий Александрович Борисов. Его часто называли рыцарем неба, а штурман эскадрильи Семен Чугуев дал ему меткое прозвище Царь Борис. Ибо небо для Василия было родной стихией, его царством.
Родился Борисов в Калязине. В 1930 году семнадцатилетнего строителя-арматурщика Ногинский райком комсомола направил на учебу в 3-й Московский авиатехникум ГВФ. В двадцать лет Василий поступил в Тамбовскую летную школу ГВФ, по окончании которой в 1935 году был направлен на Дальний Восток. С тех пор он не расставался с небом. Он водил воздушные корабли и над Камчаткой и над Чукоткой. Летать приходилось много, днем и ночью, в любых метеорологических условиях. В его летной книжке было записано, что он без аварий налетал миллион километров и может пилотировать любой тип самолета.
Через пять лет Василий Борисов уже командовал учебно-тренировочным отрядом Дальневосточного управления ГВФ. А как только началась война, он добровольно ушел командиром отряда по перегонке самолетов Ил-4 с Дальнего Востока на фронт. В январе 1942-го Василий “дезертировал” в наш полк. Здесь после выполнения одного контрольного полета инспектор по технике пилотирования майор Н. Ф. Борткевич сказал ему:
– Можешь лететь самостоятельно на бомбардировку железнодорожного узла Вязьма.
Так Борисов уверенно вошел в боевой строй. Он обладал не только летным талантом, но и имел свой почерк, свойственный пилотам высокого класса. В небе он чувствовал себя как птица.
Борисов стремился как можно полнее использовать тактико-технические данные вверенной ему крылатой машины. Он первым в нашем полку поднял в воздух десять стокилограммовых бомб и три пятисотки. Узнав об этом, на аэродром прибыл конструктор Ил-4 Сергей Владимирович Ильюшин. Он долго осматривал машину, ее узлы и, одобрительно отозвавшись о новаторстве летчика, уехал. Командование наградило Василия трофейным мотоциклом. Опыт Борисова стали перенимать и использовать другие летчики полка. Особенно он пригодился им в боях за Сталинград.
Наш командир был парторгом эскадрильи, влиял на окружающих и сослуживцев не только словом, но и личным примером в бою. Он хорошо знал характеры людей, всячески развивал у них чувства дружбы и взаимопомощи. А на войне, в условиях постоянной опасности, это очень и очень важно.
Говорят, что у добрых вестей легкие крылья. Так и весть о боевых делах Василия Борисова вскоре разнеслась по всему соединению и даже выплеснулась за его пределы.
Нам приятно было всем составом экипажа читать газету “Красный сокол” за 1 мая 1942 года. В опубликованной там заметке говорилось:
“Таких, кто бы не знал Борисова, найти в подразделении трудно, его знают все. Восхищаются его смелостью, мастерством пилотирования вслепую, в облаках и ночью. Инициативный, решительный, готовый на любую трудность, на риск – таков Василий Александрович Борисов. В нем хорошо сочетаются качества товарища, командира, воспитателя. Борисов избран секретарем низовой партийной организации. Он идет всегда впереди…”
Гордостью нашего экипажа стал и стрелок-радист старшина Борис Кулешевич. Не случайно на его выгоревшей гимнастерке красуются два ордена. Это настоящий работяга неба. Своей сложной специальностью он владеет в совершенстве, с радиоаппаратурой работает в воздухе виртуозно. Когда в эфире царит многоголосая какофония, он безошибочно находит позывные своего аэродрома. Среди писка бешено мечущихся на волне точек и тире он улавливает нужного корреспондента и быстро записывает кодированный текст. Прочитав его, немедленно докладывает командиру. Как и каждому квалифицированному радисту, Кулешевичу свойственна своя манера работы на ключе. В каких бы условиях ни находился самолет, какую бы задачу экипаж ни выполнял, Борис ни разу не терял связи с землей. Маневрируя частотами, он умеет отстроиться от радиопомех, вовремя передать необходимое донесение или принять распоряжение. Стрелок он тоже отменный. На его счету три сбитых истребителя врага…
Боевые будни авиаторов полны забот, тревог и опасностей. Но какой бы трудной ни складывалась обстановка, какими бы напряженными ни были полеты, всегда в нашей среде жили и шутка, и острое слово.
Помнится, надолго прижилось у нас слово, обозначающее старинный головной убор, “картуз”. Говорили, что своим возрождением и популярностью оно обязано штурману Семену Чугуеву, любившему съязвить, а потом, распространившись среди летчиков и штурманов, стало даже нарицательным.
Причина тут вот в чем: в начале войны летчики и штурманы стали носить только пилотки. Этот головной убор был весьма удобным: его можно положить в планшет, в бортовой ящик, даже засунуть за голенище сапога или унта. Другое дело фуражка – картуз. В полет ее не возьмешь, и она подолгу лежала на стоянке на попечении техника. Постепенно изменилась категория людей, которые носили фуражки. В них ходили не летчики и штурманы, а те, кто не принимал непосредственного участия в боевых вылетах.
Слово “картуз” относили и к тем людям, которые по своей подготовке могли бы летать на задания, но находили множество причин, чтобы держаться подальше от самолета. Таких особенно не любили в нашей боевой семье. Ведь они зачастую жили процентами с капитала прошлых заслуг. Попадешь в среду таких “вояк” и будто горькое лекарство проглотишь: обращаются друг к другу только по имени и отчеству, что не было принято в боевых экипажах, разговоры ведут в основном вокруг званий, наград, продвижения по службе. На войну смотрят сквозь призму донесений, отчетов, сводок.
Если тыловики или штабники делали что-либо не так, как надо, допускали просчеты, им чаще всего адресовалось обидное словечко “картузы”. Иногда его отпускали и по адресу некоторых членов экипажей.
– Эх ты, картуз! – говорили нерадивому человеку.
Были и казусы с этим забавным словом. Вспоминаю трудное лето 1942 года. Как-то неожиданно для всех в полку появился черноволосый вихрастый лейтенант, немного припадающий на правую ногу. Невысокий рост, щупленький вид и не по годам серьезное лицо делали его каким-то болезненным. Все это, конечно, не внушало доверия опаленным войной воздушным волкам. Они представить себе не могли, что рукам лейтенанта может быть послушен тяжелый бомбардировщик.
А вот черные глаза новичка, искрящиеся умом и задором, говорили о другом – о душевной силе человека. По своей простоте и незнанию обычаев полка он носил авиационную фуражку с “капустой” и надевал ее как-то залихватски – набекрень.
– Что за картуз? – задавали мы друг другу один и тот же вопрос.
– Откуда прибыл, кто он? – недоумевали полковые “следопыты”.
– Ишь какой лощеный! – то ли с иронией, то ли с восхищением отмечали некоторые.
– Ничего! Лоск слетит с него после первого же боевого вылета, – скептически предсказывали другие.
А тем временем “картуз” ходил дежурить по аэродрому, помогал имитировать летную работу “беспокойного хозяйства” – ложного аэродрома. В общем, пока стоял в стороне от настоящих боевых дел. Но вскоре лейтенант сменил фуражку на пилотку и приступил к выполнению полетов ночью. Дела у него сразу пошли хорошо.
Насмешники, да и все в полку вдруг заговорили о “картузе” с большим уважением. Лейтенант Иван Грудаков оказался парнем расторопным и смелым. Он уверенно водил дальний бомбардировщик и наносил удары по важным объектам в тылу врага, грамотно ориентировался в незнакомой обстановке. Оказалось, что до прибытия в наш полк он уже участвовал в боях и прославился как отважный пилот. В конце 1941 года в воздушном бою был ранен, но нашел в себе силы посадить поврежденный самолет. Долгое время ему пришлось лежать в госпитале. И вот теперь он снова оказался в боевой семье.
Неукротимое стремление совершенствовать свое мастерство стало нормой повседневной жизни для каждого члена экипажа Грудакова. Владимир Романов, например, был сначала стрелком-радистом. Однако он поставил перед собой задачу во что бы то ни стало овладеть специальностью штурмана и все свободное время отдавал изучению этой довольно сложной специальности. Стремление старшины Романова активно поддержал штурман эскадрильи капитан Александр Антонов. Повседневно помогая ему, он в конце концов сделал из него хорошего специалиста. Глубокие познания Романова в области радиотехника позволили ему в совершенстве овладеть одним из важнейших разделов штурманской подготовки – радионавигацией. Умелое использование радиосредств и теперь здорово помогали штурману лейтенанту Романову.
Иван и Владимир слетались довольно быстро. Часто они совершали за ночь по два, а то и по три вылета. И так из месяца в месяц. Одним словом, это были славные, неутомимые ребята. Прилетят, бывало, с задания, отдохнут чуток – и снова в воздух. Когда им предлагали передышку, они нередко даже обижались.
13 августа 1943 года над полтавским железнодорожным узлом бомбардировщик Ивана Грудакова был подожжен. Командир корабля, спасая экипаж, перетянул через линию фронта и приказал всем покинуть машину. Штурман, радист и стрелок спаслись на парашютах. Их самолет стремительно прочертил в воздухе загадочную кривую и вспыхнул на земле огромным факелом. Иван Грудаков погиб…
Штурман Владимир Романов сражался до конца войны, стал капитаном, Героем Советского Союза. Свой 279-й боевой вылет он совершил на Берлин.
После случая с Иваном Грудаковым в полку стали осторожнее бросаться словечком “картуз”.
[Киньдюшев, с.60].